24 января/6 февраля. Обращение к митр. Сергию архиереев Ярославского церковного округа во главе со старейшим русским иерархом, ближайшим сподвижником Патриарха Тихона, митр. Агафангелом. Они писали: "По Вашей программе начало духовное и Божественное в домостроительстве церковном всецело подчиняется началу мирскому и земному; во главу угла полагается не всемерное попечение об ограждении истинной веры и христианского благочестия, а никому и ничему не нужное угодничество "внешним", не оставляющее места для важного условия устроения внутренней церковной жизни по заветам Христа и Евангелия свободы, дарованной Церкви Ее Небесным Основателем и присущей самой природе Ее. ...На место возвещенной Христом внутрицерковной свободы Вами широко применяется административный произвол, от которого много терпела Церковь и раньше. По личному своему усмотрению Вы практикуете бесцельное и неоправдываемое перемещение епископов, часто вопреки желанию их самих и их паствы, назначение викариев без ведома епархиальных архиереев, запрещение неугодных Вам епископов в священнослужении и т.п. ...Мы отныне отделяемся от Вас и отказываемся признавать за Вами и за Вашим "Синодом" право на высшее управление Церковью". Кроме митр. Агафангела, послание подписали: Угличский арх. Серафим (Самойлович); арх. Варлаам (Ряшенцев), бывший Пермский, ныне врем. управ. Любимским викариатством; Ростовский еп. Евгений (Кобранов); а также митр. Иосиф (Петровых), проживавший в то время в Ростове Великом. Хотя в этом послании уже ставились под сомнение права митр. Сергия на управление Церковью, однако аргументация по этому коренному вопросу отсутствовала и здесь. Митр. Сергий, зная уже по опыту миролюбие и готовность митр. Агафангела идти на уступки, пользуется этими его качествами для спасения своего пошатнувшегося положения. "Не нахожу достаточно сильных слов, пишет он в письме к митр. Агафангелу от 28.1./10.2.1928 г., чтобы умолить Вас сохранить общение с Нами, потерпев еще немного нашим немощам, пока не выяснится, куда мы хотим вести церковный корабль: к сравнительно ли сносному существованию в данных условиях, или к гибели; стремимся ли мы к утверждению веры или жертвуем ею ради личного благополучия. Разорвать общение всегда можно, если будут к тому несомненные основания, но разрывать общение и разламывать Тело Церковное по причинам воображаемым и еще только ожидаемым и предполагаемым, подумайте, какой это рискованный и ответственный шаг и к каким последствиям это может повести для Церкви и для самого учиняющего". По поводу этого послания митр. Сергия необходимо заметить следующее: 1) митр. Сергия упрекают не в личных немощах, а в навязывании этих "немощей" всей Церкви; 2) никто не утверждал, что митр. Сергий хочет гибели Церкви, но речь шла о том, что своими единоличными решениями, пренебрегая соборным суждением, он Ее фактически ведет к гибели; 3) позволить ему экспериментировать с судьбами Церкви было недопустимо, ибо когда "выяснится" будет уже поздно; 4) никто не высказывал подозрения, что он стремится к "личному благополучию"; 5) выдвигались причины не "воображаемые", а вполне реальные незаконный Синод, административный произвол, нарушение прав Епископов, подчинение Церкви мирским властям; 6) неисполнение административных распоряжений, противоречащих церковной совести Епископа, никак не означало "разламывания Тела Церковного" нельзя согласиться с тем, что единство Тела Церковного держалось на канцелярии митр. Сергия. Но митр. Сергий упорно переводит вопрос из области принципиальной в область "личных счетов": "Мы с Вами, продолжает он, подошли уже к той черте, у которой все земные ценности, все земные счеты (как оскорбительно это подозрение в соперничестве по отношению к митр. Агафангелу и как это выдает самого митр. Сергия! Л.Р.) теряют свою абсолютную значимость, и остается только одно: дать добрый ответ на судище Христовом. Во имя этого нашего общего упования и во имя блага Святой Церкви, прошу Вас и молю, не переходите на сторону наших врагов, которых у нашего дела и без того много. Останьтесь с нами и своим авторитетным именем и своим мудрым советом поддержите наши усилия над устроением церковных дел и тем остановите других, стремящихся к разделению... Что касается меня, то я всегда готов передать Вам полномочия, лишь только будут у меня в руках достаточные к тому основания...". // Но "братскую мольбу" о помощи, обращенную к митр. Агафангелу, митр. Сергий подкрепляет "аргументами" совсем иного рода: 29 марта/11 апреля митр. Сергий и его Синод принимают постановление: предать суду епископов, запретить в священнослужении и уволить на покой митр. Иосифа (Петровых), еп. Иерофея (Афоника), еп. Евгения (Кобранова), арх. Серафима (Самойловича), арх. Варлаама (Ряшенцева). О митр. Агафангеле постановлено, что хотя он своими "раздорническими" действиями заслужил все эти прещения, но, с учетом его "прежних заслуг перед Церковью" и "болезненного состояния", ему дается месячный срок на покаяние, после чего он подлежит запрещению в священнослужении...' // В письме от 25.3/7.4 митр. Агафангел категорически отвергает обвинение в учинении раскола: "Что же касается нашего заявления об отделении от Вашего Высокопреосвященства и Вашего Синода, то оно, при внимательном прочтении его, не может подать повод обвинять нас, подписавших его, в каком-то расколе. Мы ни одним словом не обмолвились, что отделяемся от Вас по разномыслию в вере, тайнодействии и молитве, а только в порядке административного управления и притом до определенного, назначенного в конце заявления, времени. Причины отделения изложены, по моему мнению, ясно и определенно и не могут обличать нас в расколе. Мы остаемся с Вами в союзе веры и молитвы". Здесь в полемике иерархов поднимается один из важнейших для православной экклезиологии вопросов, связанный с понятием "раскола": имеет ли единство Церкви формальный, юридически административный характер, или же природа этого единства реальная, благодатно-харизматическая? Вторую точку зрения отстаивает митр. Агафангел, первую митр. Сергий, который в ответном письме пишет: "По мысли канонов расколом называется именно разделение не из-за веры, а из-за вопросов, допускающих размежевание или же из-за нежелания подчиниться распоряжению законной Церковной власти ("самочинное сборище"). Что же касается сохранения молитвенного общения при административном разрыве, то можно весьма сомневаться даже в том, возможны ли вообще, или, точнее, канонически законны ли такие отношения между двумя архиереями, принадлежащими к одной и той же Поместной Церкви и признающими над собою одного и того же духовного главу в лице "Первого Епископа". Но если такие отношения и возможны где-либо фактически, то только между архиереями административно друг от друга независимыми и не связанными друг с другом никакими обязательствами. Между тем, по распоряжению нашего "Первого Епископа", я имею тяжкий долг заменять его; несу все эти его обязанности и потому имею право ожидать от своих собратий-епископов того же канонического послушания, каким они обязаны по отношению к самому 'Первому Епископу'". // Однако, само понятие раскола неприменимо по отношению к такому церковному управителю, как митр. Сергий, который не имел каноническим путем полученного сана Первоиерарха. Его устроительные действия поэтому носят характер действия только человеческой воли, подобно тому, как это имеет место в мирском обществе. // За конфликтом между двумя частями русского Епископата (признавшими и не признавшими непререкаемую административную власть митр. Сергия) крылось существенно разное понимание природы церковного единства, природы Церкви как единого организма. Неудивительно поэтому, что этот конфликт, принципиально не преодоленный и поныне, принял такие глубокие, болезненные и затяжные формы. // Уступив митр. Сергию в вопросе о признании его законным управителем Церкви, митр. Агафангел твердо сохранил свое убеждение в праве Епископа не подчиняться тем распоряжениям этого управителя, которые смущают религиозную совесть, противоречат св. канонам и благу Церкви. Свою окончательную позицию Ярославская группа епископов сформулировала в письме от 27.4/10.5 1928г.: "В разъяснение нашей декларации от 24.1/6 февраля с.г. и в дополнение к письмам митрополита Агафангела (Преображенского) на имя Вашего Высокопреосвященства, находим нужным сказать следующее: 1. Мы до сих пор не прерывали и не прерываем нашего молитвенного общения с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским). 2. Никакого раскола мы не желаем учинять и не учиняем. 3. Никаких новшеств в церковной жизни нашей епархии не вводили и не вводим. 4. Принципиально власть Вашу, как Заместителя, не отрицаем. 5. Распоряжения Заместителя, смущающие нашу и народную религиозную совесть и, по нашему убеждению, нарушающие каноны, в силу создавшихся обстоятельств на месте исполнять не могли и не можем. 6. Всех, обращающихся к нам иноепархиальных епископов и мирян с просьбой возглавить их и принять в молитвенное и каноническое общение, мы не отторгали и не отторгаем от единства церковного и, внося мир, направляем их непосредственно к Вашему Высокопреосвященству и Синоду, предварительно, насколько возможно, успокоив их смущенную религиозную совесть. Да послужат эти наши разъяснения, при помощи Божией, ко благу и миру церковному". // Хотя митр. Сергий прекрасно понимал, что вся его практика административного насилия подрывается позицией митр. Агафангела ("пятый же пункт заявления и совершенно отнимает надежду на устранение произведенного соблазна", говорится в пост. Синода от 17/30 мая), однако он в расчете на обещанную пассивность и почтенный возраст митр. Агафангела, предпочел сделать вид, что примирение достигнуто, и объявил об этом всей Церкви. Расчет вполне оправдался: митр. Агафангел, не предприняв более никаких новых действий, через полгода умер (в г. Кинешме, в возрасте 74 лет), а версия о его "примирении" с митр. Сергием бытует и поныне... // Митр. Агафангел совершает ошибку, принципиально признавая власть митр. Сергия как главы церковного управления, но эта ошибка придает еще большую значимость его главному утверждению: "распоряжения, смущающие религиозную совесть и нарушающие каноны, исполнять не можем". Это утверждение принимает характер нормы церковной жизни, даже и при законном Первоиерархе. Действительно, если отношение к церковной власти мыслится так, что имеется в виду необходимость выполнения любых ее распоряжений, включая и такие, которые противоречат религиозной совести и нарушают каноны, то такое понимание явно вскрывает какое-то грубое искажение самых первооснов представления о Церкви. // 29 мая. Митрополит Сергий объявил Архиерейский Собор и Синод РПЦЗ упраздненными. конец ноября. Митр. Елевферий (Богоявленский) едет в СССР.